Форрест Гамп - Страница 30

— Разденьтесь!

Ну, за одним-двумя исключениями, каждый раз, когда меня заставляли раздеться, из этого ничего хорошего не выходило. Поэтому я сказал, что не буду раздеваться. А она сделала какую-то пометку в блокноте и говорит, что либо я сделаю это сам, либо она позовет санитаров. Такая вот сделка.

Пришлось мне сделать это, и когда я разделся донага, она вошла в комнату и осмотрев меня с головы до ног, сказала:

— Ну и ну, вот это самец!

В общем, она колотила меня по коленке маленьким резиновым молоточком, как в университете, и заглядывала в разные места. Только наклоняться она мне не приказывала, за что ей большое спасибо. Потом она сказала, что я могу одеться и вернуться к себе в комнату. На обратном пути я проходил мимо комнаты со стеклянной дверью, за ней была куча ребятишек, они лежали на полу, кривляясь и дергаясь в судорогах, лупя по полу кулаками. Я некоторое время стоял и смотрел на них, мне было жаль их — они напомнили мне о временах школы для психов.

Через пару дней мне снова приказали явиться к доктору Уолтон. Кроме нее, там оказались еще два парня, одетых, как врачи — она сказала, что это доктор Дьюк и доктор Эрл, оба работают в Национальном институте психиатрии. И они очень заинтересовались мной, сказала она.

Эти доктора снова стали задавать мне вопросы — самые разные вопросы — и оба по очереди стукали меня по коленке молоточком. Потом доктор Дьюк сказал:

— Видите ли, Форрест, мы посмотрели ваш тест, и нам показалось, что вам поразительно удалась математическая часть. Поэтому мы решили подвергнуть вас другим тестам.

И они дали мне другие тесты, более сложные, чем первый, но мне кажется, что я выполнил их достаточно хорошо. Если бы я знал, что случится потом, черта с два я бы так старался!

— Форрест, — сказал, наконец, доктор Эрл, — это просто потрясающе. У вас не голова, а компьютер! Просто не понимаю, как вам удается с ней справиться — наверно, поэтому-то вы и здесь — но лично я никогда ничего подобного еще не встречал!

— Знаете, Джордж, — сказал ему доктор Дьюк, — это действительно феномен. Я некоторое время назад работал на людей из НАСА, и мне кажется, нужно послать его в Хьюстон, в Аэрокосмический центр, чтобы они его там проверили. Им как раз нужен такой парень.

И так они смотрели на меня и кивали головами, и снова стучали молоточком по коленям.

Они отвезли меня в Хьюстон, штат Техас, на большом самолете, где не было никого, кроме меня и доктора Дьюка, и все было бы отлично, разве что они приковали меня к креслу за руку и за ногу.

— Слушай, Форрест, — сказал мне доктор Дьюк. — Дело такое. Сейчас ты в полном дерьме, из-за того, что попал медалью в Секретаря Сената. За это тебя могут упечь лет на десять. Но если ты будешь сотрудничать с этими парнями из НАСА… то я лично позабочусь о том, чтобы тебя отпустили, идет?

Я кивнул. Я знал, что когда выйду из тюрьмы, то смогу разыскать Дженни. Мне ее страшно не хватало.

В НАСА я пробыл около месяца. Они всячески обследовали меня и задавали столько вопросов, что я уже решил, что мне придется участвовать в какой-то телевикторине.

Но я ошибся.

Однажды они завели меня в большую комнату и сказали, что они решили со мной сделать.

— Гамп, — сказали они, — мы хотим послать тебя в космос. Как справедливо указал доктор Дьюк, твой мозг работает как компьютер — и даже лучше. Если мы заложим в него правильную программу, то ты сможешь здорово помочь американской космонавтике. Что ты на это скажешь?

Я с минуту подумал, а потом сказал, что хотел бы посоветоваться с мамой, но они выдвинули более сильный аргумент — десять лет тюряги.

И тогда я согласился, и, как всегда, влип по уши.

Они придумали вот что — посадить меня в космический корабль и запустить меня на орбиту вокруг земли, примерно за миллион миль. Они уже посылали людей на Луну, только бестолку, потому что ничего там не нашли, и поэтому хотели дальше послать человека на Марс. К счастью для меня, эта идея появилась у них не сразу — сначала они решили устроить тренировочный полет, чтобы понять, какого типа люди более всего годятся для полета на Марс.

Кроме меня, они решили посадить в корабль еще женщину и обезьяну.

Женщину, довольно стервозного вида, звали майор Дженет Фрич, и она должна была стать первой женщиной-космонавтом Америки, только никто об этом не должен был знать — это была государственная тайна. Майор Фрич оказалась коротышкой с волосами, обрезанными под горшок, и толку от нее ни мне, ни обезьяне, похоже, не было.

Кстати, обезьяна оказалась вполне ничего. Это была большая самка орангутанга, по имени Сью, ее поймали на Суматре или где-то рядом. Выяснилось, что они поймали целую кучу этих обезьян и давно запускали их в космос, но Сью для нас просто подарок, потому, что она, во-первых женщина, и ласковей, чем самцы, а во-вторых, это ее третий полет в космос. Когда я об этом узнал, то здорово удивился — как же они собираются запускать нас туда, где побывали только обезьяны. Тут уж волей-неволей напряжешься, правда?

В общем, начали они нас дрессировать для полета: засовывали нас в циклотроны, и маленькие комнаты без силы тяжести и так далее. И целыми днями терзали меня какими-то программами, которые я должен был запомнить, например, как вычислять расстояние между точкой, где мы есть, и где нам нужно быть, всякими соосными системами координат и тригонометрическими расчетами, сфероидальной геометрией, булевой алгеброй, антилогарафимами, методом разложения Фурье, матричной алгеброй. Они сказали, что я буду «запасом» для запасного компьютера.